Понимать и действовать врзарез с мыслями и отсутствующим в груди сердце.. Да что на меня нашло? Чувство страха, потери меня давно уже покинуло. Я не боялся потерять себя, я больше боялся снова полюбить. Именно это чувство меняло до неузнаваемости, порой так сильно, что я не мог распознать истинные эмоции сам. Анна же давно меня не видела таким, за плотной ширмой из слов, обиды и разочарований я крепко удерживал в руках то святое, что у меня осталось. Не показывая этого никому, боясь признаться себе, но Анна, она всегда была той, кто не боится проявлений эмоций, поиска истины, правды и при этом всем она оставалась собой. Даже сейчас, став такой же, как я она не изменилась в убеждениях и никогда уже не изменится. И я не знал , что меня больше разрывало, то, что она никогда не устанет мне доказывать обратное, либо то, что я действительно стал зависимым от нее, хотя уже не впервые обещал себе не привязываться ни к кому.
Пропускаю первый вопрос и слушаюшую ее взволнованную речь, она все еще удерживает голод, но как это возможно? Вторая фраза заставляет почувствовать себя ничтожным, в своих попытках казаться перед ней другим, огрызаться.
-Потому что в твоих глазах я увидела тоже, что и в своих видела каждое утро. - фраза еще несколько раз проходит сквозь меня и этом отзывается в ушах. Неверие - это мой конек, это уже жизненная философия, привычка. - Ту же тоску, то же отчаянье и нежелание показать это миру! И пусть причины у нас были для этого разные, я это видела. И мне этого было достаточно, чтобы позволить сомнениям взять верх. И не заставляй меня думать, что я сделала это зря! - мы похожи, мы чертовски похожи в своем упрямстве и убеждениях, только у Анны всегда хватало сил не демонстрировать то, что ей не нравилось, чаще обращая внимания на те стороны в которых мы нашли соприкосновение. Их было предостаточно, от низменных до высоких. И даже занятия любовью с ней меня восхищали, возносили на те небеса, на которых я едва ли когда-нибудь окажусь. Все это заставляло сопротивляться с другой стороны, но цинизм, в котором я так давно погряз не давал мне этого сделать. Тем самым я терял ее, зная, что однажды могу потерять навсегда, продолжая возводить стены. Вздыхаю и отвожу взгляд, путы, которые прочно связали нас вдоль и поперек не давали сдвинуться с места до того момента, пока мы вместе не придем к истине.
И в этот самый момент я ощущаю удар по щеке, не в полную силу, скорее с отчаяньем, которое Анна так упорно пыталась скрыть от меня. Не пытаюсь потереть место удара, мне не больно, я заслужил. Переводя взгляд на девушку, я смотрел на нее пронзительно, в душу, отстутствие которой можно было отрицать миллион раз, но она была.
- Не смей прикрываться цинизмом, который ты изжил давно! - ловлю ее за запястье, сдерживая в своей руке и сокращаю расстояние, прислоняя к столу.
- Не поможет, Анна. У серийных убийц нет души. Тебя не проинформировали? - уголки губ поднимаются в почти издевательской улыбке, а голос звучит странно, словно принадлежит самому Люцеферу, но никак не мне. - А ты влюбилась? Зря. Еще никто не поблагодарил меня за это. Елене просто нравилось убеждать себя в любви ко мне, но всегда, всегда она любила Стефана. Я второй в списке, но я не привык оказываться позади, ты же знаешь. - понимая, что разочаровать Анну настолько чудовищная ошибка, я не прекращал этого делать, я уже вошел в раж. Быть может мне хотелось посмотреть на злую, разъяренную Валериос, которая доведет меня до эрекции одним взглядом. - Да ты подонок, Сальваторе! И правда. - разговоры с самим собой так давно стали привычны.
Чушь о душе я пропускаю мимо ушей и пусть она права, это не смягчит обстоятельств и я замечаю как становится стальным ее взгляд, как холодеют оттенки. Голод, он наступает и захватывает ее изнутри, постепенно занимая территорию и скоро все наше разговоры не будут важны.
- Если бы я могла обещать тебе - я бы не умерла несколько часов назад. Но тогда ты не сомневался, как поступить. Не сомневался, когда оставлял меня для раздумий. Так почему сейчас ты делаешь все, чтобы я поверила в тот факт, что мне лучше было бы умереть еще тогда? - замолчать и убрать с лица ухмылку, задуматься и потеплеть во взгляде. Как у нее это получается, как получается так уверенно сбивать с ног правдивостью фраз. Нет, у меня не хватает слов, чтобы ответить что-то достойное, они будут пустыми, как стайки улетающих птиц. И пока Анна отходит в сторону, я не пытаюсь удержать ее, не создавая преград, мне так нравилось ощущать незажившие давно раны, которые сочились кровью. И в этом моя невыносимость.
- Ты ничего не делаешь просто так, Сальваторе. И то, что ты дал мне своей крови - не минутная глупость. Но вот какая цель при этом тобою руководила - теперь уже вопрос. Ты своими словами ломаешь любые доводы. Быть можешь, мне не пить кровь?
- резко поворачиваю голову в ее сторону и понимаю, что мне не плевать, не плевать на то, что будет со ней. Я все еще не мог поверить, что больше не одинок. Бесшумно оказываясь перед дверью холодильника, достаю запасы крови и открывая, протягиваю ей, не говоря ни слова. - И катись ты тогда в Мистик Фоллс. В прошлое, где тебя действительно ждут иллюзии. - слова задевают не хуже кола в сердце, глаза тут же находят что-то на полу, рассматривая, лишь бы не смотреть ей в глаза, лишь бы тешить себя тем, что только так правильно.
- Быть одиноким почти 200 лет и не чувствовать привязанности - это не удача. Скорее рок, я никогда не привыкну к чувству нужности, Анна. Сколько бы ты меня не убеждала. Это у людей есть привычки, я же не задумываюсь о том за кого я умру завтра. Мне достаточно того, что я любил. Тебе совсем необязательно... Я уже покорен тобой в то сердце, которое еще когда-то билось в груди. - встретиться с ней взглядом и раскрыть перед ней все эмоции, которые упорно прятались от нее, от себя, от всех.
Отредактировано Damon Salvatore (2014-01-02 17:30:07)
