- Иззи! Стой! - Громкий окрик Алека нагоняет меня уже на середине лестницы. Но куда там. Я не собираюсь останавливаться. Даже обернуться. Я просто бегу, перепрыгивая через ступеньки, запинаясь и снова продолжая бежать по коридорам и галереям института, не обращая ни на что внимания. Поздно, Алек, очень поздно. И меня совсем не утешает, что за мной кто-то бежит. Не надо. Не надо! Дверь моей комнаты закрывается с таким грохотом, что кажется, будто ею меня и пришибло. Щелкает замок.  И я просто падаю на колени, пальцами зарываясь в волосы. Меня душат изнутри слезы, которым не пролиться. Душат так, что хочется кричать и разносить все вокруг, но я только смотрю перед собой и раскачиваюсь, словно безумная. Что я натворила? Но почему опять?
- Идиотка. Идиотка! - В стену летит один из моих кинжалов. Вот она. Кара моей совести - настигла меня и теперь задушит. За все, что я натворила за последние два дня. Я опять их подставила. Но на этот раз это могло стоить жизни именно Джейсу.
Перед глазами вновь и вновь проскальзывает картина - Я отталкиваю от себя Джейса, потому что мы увлеклись, слишком увлеклись и он оступается. Я слишком поздно понимаю, что там - обрыв. И есть только глубокая бездна. Непонимание, шок. И в последнюю секунду его хватает за ворот куртки Алек. И просто выдергивает. На грани возможностей и собственных сил. И в этот момент во мне лопается струна. Взгляд на них обоих и я отступаю в тень дома. Уже тогда мне хотелось сбежать. Но бросить их одних в логове вампиров - было бы по-детски. Мы выполнили задание. Но какой ценой?
Слезы все же пролились. Тихо, без криков, без рыданий. Просто заструились по щекам, находя свой собственный путь. Мы могли потерять Джейса. Это звучит так громко где-то внутри, словно само сердце твердит мне об этом. Глупая заигравшаяся девчонка. На не слушающихся ногах пытаюсь подняться, удерживаясь за стену. С другой стороны слышны голоса. Я не могу понять их. Я не хочу понимать. Не хочу слышать. Словно механическая кукла - я иду дальше. Ванная. На меня из зеркала смотрит какое-то страшное и незнакомое мне существо. С пустым взглядом. Мне удается остановить эти глупые слезы. Но даже тот факт, что Алек удержал и спас - не облегчает сейчас моих мыслей. Как и тот факт, что он простил нам утро. На пол летит куртка. И остальное оружие. Я остаюсь в одной черной майке и кожаных штанах. Но делаю все на автомате, через силу. Мне хочется лечь и больше не вставать. Эти чувства разъедают меня изнутри. Отравляют. Убивают.
В дверь начинают откровенно стучать. Кажется с криками. Поднимаю взгляд от раковины и криво усмехаюсь. Нет, ребят. Не в этот раз. можете ее хоть попытаться выбить - я не выйду.
- Уходите. - Это мой голос? Как же все плохо.
Мне не удается совладать с собственной совестью, которая напевает мне, что я могла бы стать убийцей Джейса. Брата, друга, любовника. Называйте как хотите. Это я его подтолкнула к бездне. Сначала в переносном смысле, а теперь и в прямом. Дойти до кровати мне не удается, я ложусь прямо на пол. Под равномерное стучание по двери. Я слышу, но не хочу понимать. Оставьте меня в покое.
Сколько так прошло времени? Не знаю. Я кажется, даже забывала моргать. Просто вела бесполезные и глупые диалоги со своими мыслями и чувствами. Со своей совестью. и проигрывала. Господи, как же я проигрывала. Я не смогу это забыть.
И словно сквозь пелену до меня все же долетает мое имя. И произнес его не Александр. Я моргаю. Потолок перестает плыть перед моими глазами.
- Уходи, Джейс.- Мне тяжело говорить. Но я говорю. Сколько раз они сталкивались с моей истерикой? Но обычно они даже не пытались достать меня. Не раньше, чем через день. Но сегодня. Все изменилось. Надо это признать. Добираюсь до двери и снова опускаюсь на пол, прижимаясь спиной и затылком к массивной деревянной конструкции. И слышу голос. Его голос. Он так и не ушел.
- А мог из-за моей ошибки лежать сейчас на дне того провала. Мертвый. Если бы не брат...
Закрываю глаза и горько улыбаюсь. Если бы меня сейчас разорвали демоны - я бы посчитала, что так правильно. Я бы этого хотела. Это лучше, чем собственная совесть, пожирающая меня изнутри. Может, стоило так поступить? И судя по голосу с той стороны - кто-то догадался, к чему меня уводят мысли...

Почему? Почему они просто не могут оставить меня одну? Почему не могут просто забыть о том, что я есть? Мне хочется закрыться. Еще больше, чем сейчас. Со мной это бывает не часто. Но если бывает - это от этого нет спасения.
Поговорить? Я чуть не убила его, а он хочет поговорить? Меня начинает трясти. Приходится даже притянуть к себе колени и обхватить их руками. Это пропасть. Душевных терзаний и вины. Я против. Я черт возьми против, чтобы он ночевал под моей дверью. Неужели он этого не понимает! Он должен сейчас держаться от меня подальше. Должен злиться. Должен хоть как-то реагировать, но не так! Не так...
- Против. Я не открою дверь. Иди к себе...пожалуйста...- Я не произношу последнее слов вслух. Мне не хватает сил. Пустым и совершенно немигающим взглядом смотрю на стену, а перед глазами раз за разом встает картина, как он почти срывается. И его удивление и шок. Он почти не успел испугаться. Но когда мы оба поняли. И вроде бы я должна радоваться, что все закончилось хорошо, но слезы вновь оказываются на щеках. Ничего не хорошо. Он второй раз почти погибает из-за меня. Первый раз были демоны. Теперь это. И все за два дня. Кулак с размаху врезается в стену. Больно. Странно это ощущать.
- Я не хочу говорить. - Равнодушный, пустой голос. Я знаю, что он слышит. Даже через деревянную преграду. Слышит и понимает. Они с самого начала должны были понять, что произойдет, когда мы вернемся. Так почему они не поняли, что я и есть причина всего этого. Почему жалеют.
Странная попытка отключиться и абстрагироваться. Если бы все было так просто. Но я не слышу удаляющихся шагов. Значит, он все еще здесь. Что ж, это его выбор. Я не могу на него повлиять.
Пальцы нащупывают стило. Я так торопилась сюда, что совсем забыла про раны. Пусть их и немного, но все же нас слегка потрепали. Руна выводится легко. Еще бы. Сколько их у нас. И сколько еще будет. И это отвлекает. Как жаль, что нет руны, которая могла бы облегчить мои терзания.
- Тебе нет оправдания.
И это звучит хуже всего. Вытираю ладонью слезы. Мне никогда еще не было так страшно. И эта моя слабость - она будет стоить нам слишком дорого.
- Я подвела тебя. Я чуть тебя не убила. Если бы не Алек - мне бы не было сейчас смысла вообще здесь сидеть. А ты сидишь тут, вместо того, чтобы ненавидеть меня. - Я не хотела этого говорить. Не хотела. Но почему-то слова слетают. Сами по себе. Словно живые птицы. Тихие, но живые. Лучше бы он ненавидел. Лучше бы кричал, проклинал и ненавидел. Чем это спокойствие и забота. Чем эти его посиделки под дверью. Уж лучше нож летящий в меня, чем все это.
- Я не могу. Я не открою ему. Я не смогу посмотреть ему в глаза!
- Какой же из меня охотник - если я подставляю их. Какая из меня сестра - если я становлюсь причиной их бед. И какая же из меня часть команды - если я оказываюсь такой идиоткой.
Я ненавижу себя. Эта четкая мысль пролетает в голове так ярко, что хочется смеяться. И это уже клиника, Изз. Твои переживания выливаются уже из тихой истерики, в истерику громкую. Лучше бы ему уйти. Не слышать всего этого. Истерика бьет изнутри тихими всхлипами и бессвязными фразами. Вместе с воспоминаниями о темноте, пропасти. О безумных глазах Алека, который сорвался на помощь почти по наитию. Немой возглас Джейса. И мои руки, оттолкнувшие его, когда мне показалось, что Алек все видит. Секунды. Нас опять спасли секунды.
- Убирайся. Джейс Вейланд, просто убирайся из под моей двери! - И мне уже все равно, что он мог не только понять, но и услышать, что я плачу.

Такое спокойствие. Кого он пытается сейчас поддержать? Себя или меня? Меня пробивает на смех. Сначала тихий, а потому уже действительно истеричный. Сквозь слезы и смех я почти не слышу его слов. Они не помогу мне сейчас, Джейс. Не помогут. Ты просто бесполезно сотрясаешь воздух, пытаясь простучаться не только через эту чертову дверь, но и через барьеры, которые я строю сама. И он не понимает, что все могло быть иначе. Не оттолкни я его. Его несдержанность? Чушь. Как это глупо. Что мне стоило отстраниться самой. Почему нужно было именно так? У меня нет на это ответа, но это понимание сжигает меня изнутри не хуже яда.
Я не хочу ему отвечать. Просто не хочу. Команда. Эта команда валиться по частям. И как только Алеку хватило сил простить? Ведь еще утром все казалось так плохо. Но, кажется, только он один на грани этой ситуации понял больше, чем мы двое. Если бы я могла – я бы попросилась отстранить меня от всех будущих операций. Никогда больше не ходить с ними, не подставлять. Лучше уж одной. Непривычно, но почему бы и нет. Но Ходж не поймет. Не позволит. Смех начинает стихать, так же как и рыдания. Кажется, я исчерпала свой лимит на сегодня. И на месяц вперед. Остается только пустота. Поглощающая, страшная в своем проявлении. Она окружает меня так, словно всегда была. И вместе с ней приходит отрешенность и безразличие. На то, что кто-то есть за дверь, на то, что я сижу на полу. И даже на то, что меня знобит. Это все становится таким мелочным, что даже мысли пропадают из головы. Остается тишина, которая нарушается лишь биением собственного сердца где-то в ушах. Это состояние мне всегда нравилось больше. В нем я могла просидеть не только часами, но и днями. Вот только я как всегда забыла, что родители в последний раз сделали дубликат ключей. Сколько раз я думала о том, что стоило бы поставить задвижку, которая бы не открылась с той стороны. Только с моей. Но мне сейчас настолько все равно, что я даже не реагирую на звук открывающегося замка. Джейс все же нашел ключи. Родители бы не рискнул. Только утром. И то не факт. Они слишком хорошо знают, что мне нужно «переболеть» собственными терзаниями. Но когда Вейланд об этом думал.
Мимолетное чувство, словно треснула стена, в тот момент, когда его руки оказываются на талии и он «укрывает» в собственные объятия. Треснула, но не разрушилась. Чувствую себя совершенно опустошенной. Он что-то говорит, я слышу, но значение снов проваливается куда-то внутрь меня и не возвращается. И даже его лицо размывается сейчас. Я смотрю на него, и словно сквозь него.
- Поверить? – Единственное, что я услышала. Поверить во что? Или в кого? Вера это слишком сильное чувство. Верить можно тем, кто не предает, кто не обманывает Верить можно в тех, кто не подставляет. Верить можно в то, что человек сильнее, чем кажется. А во что должна сейчас верить я? Или, быть может, в кого. Я не хочу верить. И я не хочу сейчас возвращаться. Его пальцы на спине не вызывают никакого отклика. Кажется, я слишком глубоко в этот раз провалилась. – Поверить на слово. Как глупо…
На губах появляется кривая усмешка. Словно кровавый росчерк от кинжала на бледной коже. Я верю лишь в то, что это моя вина. И никому сейчас не переубедить меня в обратном. Ни ему, ни Алеку.

У вас было такое состояние, когда ты просто не сможешь слышать человека. И твое сознание, понимая тебя, лишает этой способности. Ты видишь лишь, как двигаются чужие губы. Как складываются слова в предложения. Но не знаешь их. Мое сознание решил меня защитить от этой информации, от этих разговоров. Но  я все равно могу прочесть многое по его губам. Он никогда не вдавался в подробности собственного мира. Даже когда я ждала его еще в детстве – он ни в ком не нуждался. Он не хотел говорить с нами об увиденном. Просто закрыл перед нами эту дверь. И теперь, он говорит. И я понимаю – я не запомню этого признания. Не в этом состояния, когда собственная душа закрыта в тонкий лед. Мне не понять, насколько больно терять. Но мы почти не потеряли его. И этого мне хватило, чтобы провалить. Какая же должна быть сила воли у него, чтобы держаться так долго. Чтобы быть рядом с нами, а не далеко.
Пальцы снова зарываются в волосы, прекращая их еще в больший хаос, который до этого исправлял Джейс. Я просто сжимаюсь в его руках, словно меня вновь накрывает истерика. Но ничего не происходит. Ни слез, ни криков, ни рыданий. Только пустой и равнодушный взгляд. Внутри меня взрываются фразы, превращая и без того растравленную душу в одну сплошную черную дыру. Все чувства, все эмоции, что были до этого, проваливаются. И то тепло, что было утром, и переживания на тему брата, и даже боль. Все это просто превращается в одно сплошное – виновата. Даже в том, что он сейчас выворачивает свою душу для тебя, а ты не поддерживаешь. Не слушаешь. И даже не слышишь. Кроме редких несвязных слов. Но лед дал трещину. В твой мир начали возвращаться звуки. Его голос. Родной голос.
Семья. В семье никогда не бывает легко. Ты слишком хорошо это знаешь. В вашей семье особенно. А он часть семьи, Изз. Часть вашей семьи. Вспомни это. И ты же винила родителей за то, что происходил. За ту правду, что узнала. И он не винит тебя сейчас.
Не помогает. Просто не помогает. Собственные уговоры настолько хрупки, что рассыпаются, встретившись с чувством вины. Которое проснулось так некстати. Которое долгие годы спало. Может потому оно оказалось таким разрушительным. Будь на месте Джейса – Алек, он бы пытался доказать мне, что это была лишь случайность. Что я не могла знать, что там обрыв. Что никто не мог предположить, что вечно собранный Джейс оступиться. Но Вейланд…он находил темы, которые обходили именно эту проблему. Которые не возвращали меня туда, в тот момент.
И последний вопрос это более чем доказывает. Вопрос доходит до меня не сразу, а медленно. Словно по каплям. Я моргаю и все же перевожу взгляд на него. Люди никогда не могут солгать, если их доводят или они сами в себе. В этот момент в голову приходит только один ответ – правда. Я медленно качаю головой. Сколько бы я не шла наперекор родителям, сколько бы ни злилась на них и не крутила романы с нежитью – Джейс оказался действительно первым. Быть может и не осознано. Но без сожалений. – Никого.
Тихим и словно простуженным голосом. Так сложно найти в себе силы говорить. Так сложно уговорить себя вернуться из этой пустоты. Голыми руками отдирать куски льда, которые наросли так быстро. От его прикосновений я закрываю глаза. По щеке соскальзывает прозрачная соленая капля. Но это больше не отчаянье. Это надежда, что он не оставит меня в таком состоянии.  И что этот лед рассыплется под его напором.

Опустошенность. Странное состояние и странное слово. Оно не было мне раньше настолько знакомо. Но сегодня. День странных открытий. Не приятных, но все же. Не мы выбираем, каким должен стать наш день. Не мы выбираем то, что творится с нами. Мы пытаемся солгать себе, что можем все. Но это не так. Это - ошибка. Мы - бессильны. И это нам показывает судьба. Даря взамен пустоту. В сердце, в мыслях, в душе. Эту странную черную дыру, которая поселяется в тебе и не уходит. Уже никогда. Ее можно перерыть, можно залатать - но придет время, и любые защиты просто снесет. И не останется ничего. Только эта бездна под названием "ничто".
Я слушаю его. Просто слушаю, ведь мне нечего сказать. Приди он раньше, хотя бы на месяц - я бы знала, что сказать и как помочь. Как разделить эту боль. Но теперь? Что я могу. Я сама тень. Собственной вины. Но я не могу позволить себе сдаться. Я не могу просто взять и закрыться. Он прав. Если я оставлю их - что будет с ними. С ним, с Алеком. С Максом, в конце концов. Родителям не будет до них дела. Они уже давно погрязли в собственных недосказанных фразах, в своих делах и заботах. И все упало на наши плечи. Я нужна им. Как бы мне ни было плохо.
- Мы все давно связаны, Джейс. С того дня, как ты впервые перешагнул порог этих стен. С того времени, как мы увидели тебя. - Это слишком правильная фраза, Изз. Зачем ты говоришь не то, что должна бы чувствовать. Зачем эти фразы, в звучании которых слышится голос отца. Ты ведь не хочешь быть такой, как он. Ты не сможешь. Так ради чего ты это говоришь. Грустно улыбаешься. Потому что у тебя нет слов. Такая простая истина. Миры бы не прекратил жить, если бы вас не стало. Всех вас. Мир бы гиб в своих пороках. Вы - ничто. Но если бы вас не стало - ваша семья бы перестала существовать. Такой, какой она видится сейчас. А семья - это намного важнее. - Мы семья. И этого у нас не смогут отнять. Никогда.
Ты устала. Действительно устала. Настолько, что не можешь ухватиться за нити реальности. Быть может, тебе не стоило допускать его в комнату, нужно было прогнать. Как поступала всегда. и позволить организму выключить себя. Перезагрузить. Странное слов. Но вот все так. Ты на его коленях и он пытается привести тебя в чувство. Зачем?
Почему мне кажется, что его голос дрогнул на последних фразах? Да так, что даже он не смог заметить. Или сделал вид, что это не так. Уйти? Все мы рано или поздно захотим уйти. Но я не хочу этого. Не хочу. Пальцы касаются его щеки. Мне нужно, чтобы он посмотрел на меня. Для меня это важно. И если он не захочет слышать - пусть читает по губам. Мне - плевать.
- Ты не уйдешь. - Обнимая его, мне кажется, что этот чертов лед разлетелся таким веером осколков, что зацепит нас двоих. С таким грохотом, словно рухнули стены. А быть может, так и было? И все это время, я строила что-то, чего не видела и не понимала сама. Позволяя самой себе разрушать что-то в душе. - Я не позволю тебе уйти. Ты пришел. Ты не послушал, когда я просила тебя убраться из под моей двери. Ты сам захотел остаться, считая, что нужен мне. Так вот знай - ты мне нужен. Не важно, кем ты мне будешь отныне - ты будешь мне нужен.
Сильное признание, Изабель. Не любовное, но сильное. Это ведь и правда не важно. Он будет частью твоего мира, частью твоей жизни. А они важны тебе. Все остальное нет. А они - да. Положив голову ему на плечо, ты чувствуешь себя если уж не счастливой, то хотя бы живой. Даже если ты не простишь себя за это, ты будешь рядом. И больше не позволишь себе ошибиться и стать причиной их проблем. Их возможной гибели.
- И с Алеком я поговорю. Хотя бы завтра. Пусть он и простил. Но я должна.- Эти мысли успокаивают. Ты поступишь правильно, девочка. Рано или поздно. А сейчас...сейчас ты ловишь себя на мысли, что очертания комнаты начинают слабеть. А затем и вовсе скрываются поз закрывающимися веками. Сон? Да...спасительный и тихий сон. И он пришел за тобой...чтобы оставить в этом дне проблемы и несчастья.
И на какой-то грани, ты находишь его пальцы и сжимаешь в своей ладони. Так будет спокойнее. И ты только надеешься, что он действительно не уйдет...